Форум » Игровой архив. Flashbacks. » "Политика есть искусство возможного" » Ответить
"Политика есть искусство возможного"
Хелдис Даркмур: Время: 704 год Место: Морог, княжеский замок Участники: Хелдис Даркмур, Геза Назгорн Содержание: назначение нового посла Рассейнда в Мадлонге
Ответов - 8
Хелдис Даркмур: Бертран навис над дубовой столешницей, опершись на костяшки тяжелых кулаков. Светлые брови сошлись на переносице, отбросив резкую тень на синие Тинарровы глаза. Он выжидательно глядел на дочь, стоявшую у проема окна. Предзакатное утомленное солнце растеклось яркой золотой каймой вокруг силуэта сайрен, превратив ее белое вдовье платье и светлую кожу в единую темно-серую плоскую тень, за которой Бертрану было трудно разглядеть лицо княгини. Он щурил глаза, отчего по его лицу бежали змеистые дорожки ранних морщин. - Ты и так слышала довольно, чтобы принять решение, - нарушил он звенящее молчание, - Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что тот, кто был достаточно глуп, чтобы не суметь обойти собственного советника, никогда не добьется толку в переговорах. Хелдис? – дочь вздрогнула, пробуждаясь от своих мыслей. Она медленно обернулась к окну, будто оживающее каменное изваяние – сначала из холодного мрака выскользнула кисть руки, затем задышала теплым светом тонкая кожа щеки, налились кровью губы, и забился пульс на изгибе шеи. - Не будет большого вреда, если я посмотрю им в глаза еще раз. Я знаю, чего ты хочешь, но ведь чтобы сменить посла нужна причина… Как же, - Причина князю не нужна! Они должны исполнять твою волю, а твоя воля – назначить послом того, кто заключит для страны мир, - Бертран хлопнул ладонью по столу, прервав дочь на полуслове, - Время, Хел, нам оно сейчас ценнее всего. Прими решение, не ходи вокруг да около. Отец вышел из-за стола и встал рядом с ней, положив широкую ладонь ей на плечо. Хелдис щелкнула тяжелыми бусинами четок. - Я думала, он тебе не нравится. - Скорее я просил тебя не доверяться любому его слову. Не все, что выгодно Назгорнам полезно Рассейнду, но в этом деле он нам необходим, - Бертран покрутил пальцами крупную каплю жемчуга, украшавшую мочку уха княгини, - Ты не спрашивала, когда дала добро на егерский отряд, и не ошиблась. Сайрен подняла голову и улыбнулась отцу. Она любила быть с ним рядом, чувствовать заботу и поддержку. Последние месяцы наспех залатали ноющие ранки на сердце, вытолкали из памяти особенно горькие воспоминания о погибшем, а те, что нельзя было прогнать – заставили в дальний угол. Хелдис постепенно привыкала к роли правительницы Степи, неуверенно еще шагая по зыбкой почве политики, благо рядом был Бертран, помогающий дочери перебраться через трясину. - Скажи, пусть просят послов, - она кивнула в сторону двери, еще сохраняя на лице легкую улыбку.
Геза Назгорн: Ожидая приглашения на прием, Геза курил, сидя на крыльце, и задумчиво ковырял шпорой ступеньку. Беспокойства не испытывал, хотя терять пост при посольстве не хотелось. Получив назначение в Мадлонг, вождь, поначалу, был раздосадован и даже зол: «Это что ж, значит, «иди откуда пришел?», опять на юг, прочь от границ королевства и родных гор!» Но спустя время понял, насколько полезным может быть в новом качестве для усиления геополитических позиций Рассейнда и, соответственно, ослабления ненавистного Мидариса. Что греха таить – мог добиться на несколько порядков большего, чем одним только мечом! Султанат – страна великих возможностей, и, в силу дрянного управления, деспотии и взаимной вражды владык – эти возможности могут быть реализованы отнюдь не только к пользе Шаграма. Воодушевленный масштабом вновь открывшихся горизонтов, Геза активно включился в работу. Пока посол отправлял мириады ритуалов и потел в церемониальных нарядах, Геза вращался в кругах вельмож и военных лидеров, предпочитая неформальную обстановку (а, как известно, львиная доля важных решений великих мира сего принимается в походных и охотничьих шатрах, за кальяном и кубком). Поначалу глава шаграмской миссии был рад, что советник не только советует, а приносит полноценные договоры, которые остается лишь подписывать и слать на Родину гонцов с донесениями о «своих» дипломатических победах (положа руку на сердце, появились у Гезы и такие дела, которые бумаге не доверяют, и о которых посол не подозревал - вождь, по крайней мере, на это надеялся). Как бы там ни было, самолюбие или подозрительность взяли верх – посол, похоже, написал-таки в Морог кляузу, и теперь вождя ожидает не самый приятный разговор. Наконец, вышел воин золотой сотни и кивнул на дверь. Геза вытряхнул золу из трубки и поднялся по лестнице. Будь что будет - стыдиться горцу нечего. Единственное, что смущало, так это возможность быть отчитанным сайрэн. Что-что, а это выше его сил!
Хелдис Даркмур: Мидариец поспешил отойти от сайрен, и занял вновь свое место за низким крепко сбитым столом, по которому вот уже третье поколение били пудовые кулаки распаленных спором рассейндских лордов. Хелдис осталась неподвижной, словно забыв о положенном ей традицией месте во главе. В ромбах решетчатого окна медленно плыл ленивый поток былинок, и их бесконечное путешествие тянуло за собой взор женщины. Еще чуть-чуть и она бы прислонилась лбом к холодной гладкости железных прутьев и смежила бы ставшие внезапно тяжелыми веки, позволяя солнечной пыли оседать на концах ресниц. За дверьми глухо рассыпалась поступь ожидавших княжеского приема, возмущенно скрипнули петли двери, и Бертран обернулся к дочери, чтобы окликнуть ее, но не успел. В залу вошли четыре человека. Двоих Хелдис наслушалась сегодня достаточно – это были присланные Айдом Валатанном, ресским послом, «доверенные лица», еще один княгине на первой встрече не запомнился, видимо потому что пытался приумножить свое богатство, неуклонно следуя присказке про «молчание – золото», и, наконец, синегорец. Она и сама не понимала, зачем так упорно хотела оттянуть момент принятия решения. Перед Бертраном на столе лежала длинная грамота, писаная убористым почерком под диктовку верного Йерга. Не только Тинарр-ану не пришелся по вкусу чужеземец. Старый Сокол зорко следил из поднебесья за каждой травинкой в поле – нет, нет, и выдаст предательски дрожащий стебелек затаившуюся добычу. Только в этот раз в когти Йерга сомкнулись железной хваткой на горле того, в кого он не метил. Хвала Дейдре, что шлет она не землю справедливый свой глас, который слышат чистые сердцем и помыслами. Хелдис знала наверняка, кто и как заключал южные соглашения, и отец был, конечно, прав – сменить посла, нехитрое дело для княгини. Вот только Хел колебалась. Один из надоедавших ей утром гонцов открыл рот для приветствия, но княгиня предупредила его, сделав жест рукой: - Боюсь, как бы солнцеликие визири не разбежались от настойчивости рассейндской миссии во все стороны. Мы слышали от вас довольно, хантеи, - пальцы правой руки легко прошлись по голубоватой дорожке вен, едва просвечивающих сквозь кожу левой кисти, и зацепились за неровные бугорки намотанных на запястье алмазных четок. - Мой посол наделен великой мудростью, так что даже посланного ему в помощь, вернул пред княжьи очи. Видно, рейт считает, что его советник достоин проявить себя боле при правителе… А я не отказываюсь от добрых советов, - Бертран опустил голову пониже и поглаживал бороду. Сайрен вновь принялась разглядывать пляшущие в солнечных лучах сонмы пылинок, чуть щуря от света глаза. Сделав паузу, она посмотрела на Назгорна, стараясь не поймать угольно-черный взор дицерца: - Отгадай загадку, рейт, - один человек решил выстроить дом и нанял лучшего строителя. Прошел месяц, и строитель не забил и сваи в основание. Он написал нанявшему его, что земля в том месте плоха и надобно потратить больше тайринов на ее подготовку. Человек был рад помочь строителю и щедро отсыпал серебро. И вот через два месяца дом был выстроен наполовину. Человек был очень рад, но тут к нему пришел строитель и пожаловался, что один из работников, пока никто не видел, водил себе в подмогу друзей, оттого его работа спорилась быстрее, чем у других и дом рос день ото дня. Строитель хотел проучить мошенника и просил человека сказать всем про нерадивого работника. Человек был опечален, потому что он хотел, чтобы дом был выстроен быстрее, и ему было все равно, кто его строит, но строитель был весьма уважаем народом, и человек не знал, как ему поступить. Что бы сделал ты, рейт?
Геза Назгорн: Поприветствовав Великую княгиню и герцога Бертрана, Геза стал молча ждать, когда обратятся к нему. В трубном гласе гонца звенело уже почти не скрываемое злорадство, но в этот момент вождь отвал предпочтение зрению перед слухом: солнце отражалось от белоснежного платья сайрэн, совершенно заливая обращенную к окну половину силуэта – таким образом, создавалось ощущение, что вся фигура родилась из яркого света, проникнувшего в помещение сквозь прутья решетки, и исчезнет, едва захлопнутся ставни. Тем не менее прекрасный призрак заговорил, и Назгорн заставил себя сосредоточиться, чтобы разбирать слова. Речь сайрэн придала ситуации неожиданный поворот – Геза удивленно приподнял бровь. Дослушав, он поклонился, и ответил: - Судя по всему, заказчик в этой истории был хорошо осведомлен о ходе работ и до того, как строитель пришел жаловаться. Значит ему известны и мотивы «нерадивого» работника. Еще, берусь предположить, что здание это общественное, и, в конечном итоге, будет давать кров тому самому народу, мнением которого заказчик дорожит.
Хелдис Даркмур: Слушая ответ Назгорна, княгиня отошла от окна и встала за высокой спинкой отцовского кресла. Она едва сдержала легкую усмешку, прикусив уголок губ изнутри, - Геза не стал решать загадку, он щедро досыпал в нее выгодных ему мыслей. Конечно, каждая из них была правдива, но ведь в их свете не могло быть иного решения вопроса кроме как в пользу вождя. Чего, собственно, она боялась – распоряжаться в собственном доме, повелевать народом, из которого сама не происходила. Не довольно ли Рассейнду чужачки на троне, так она вдруг захочет ставить ее послом, голосом в другой стране, неизвестного. С другой стороны, были среди лордов и те, кому Назгорн пришелся по сердцу, княжий стол не шатался, и не все ли равно, кто принесет им заветную грамоту? - Твой взор видит многое, рейт, - сайрен кивнула говорившему, - И речь льется как вино. Еще и разгадки не дал, а ответ у меня уже нашелся. Хелдис бросила торопливый взгляд в глаза синегорцу, пытаясь уловить его реакцию. Был ли он удивлен? Похоже на то. Но лишь, когда начинал говорить. Теперь же ступал по земле, уверенный в том, что под ногами тореная дорога, а не вязкая тина. Темные глаза хорошо хранят мысли своих хозяев. Синева Тинарровых очей путалась в кромешной тьме. Княгиня огорченно отвела взор, так и не поняв, чего ей ждать от вождя. Только пуще захотелось поскорее разделаться с вопросом, чтобы не поднималось в сердце опять тоскливое волнение, как бьющаяся на привязи птичка, которую того и гляди сожрет пушистый мышелов. - Сможешь ли, рейт, служить Степи как родному очагу?
Геза Назгорн: Геза с трудом сдерживал довольную ухмылку, его так и подмывало подмигнуть посольским (экс-посольским?) гонцам. Тем не менее, вождь отдавал себе отчет в серьезности момента, и не собирался смазывать общее впечатление мальчишескими шалостями. Кроме того, военная мудрость предостерегает праздновать победу раньше, чем твое знамя поднимется над вражеской ставкой. - Служа Степи, я уже служу народу Дицеры,- ответил Назгорн со всей серьезностью.- Такова логика политической реальности. И так будет до самого часа, когда Синегорье превратится в самостоятельного игрока. И добавил: - Но даже тогда моя верность и мой меч останутся к услугам лично Великой княгини Хелдис.
Хелдис Даркмур: Княгиня отвела глаза, руки соскользнули со спинки кресла, и она опять отвернулась к окну. Выдержала короткую паузу, нарушило которую только ощущение, что отец буравит взглядом ее спину. Ответ вождя был прям, учтив, но своенравен. Хотя он никогда и не клялся в верности Рассейнду и на службе у него состоял постольку – поскольку. Дицера еще не скоро сможет встать на ноги, во всяком случае, не без помощи степного соседа. Назгорну не выгодно предавать Рассейнд, к тому же, если он сын своего отца, то честь ему дороже всего. От слова он не оступится. - Тогда послужи своей родине в качестве нашего гласа в Мадлонге, - тихо промолвила сайрен, - Обратно вернешься с княжеской грамотой. Прежнему послу передашь наше слово. Пускай вернет печать, - Хелдис обернулась и кивнула гонцам старого посла, - Благодарствуйте, рейты, - она ждала, когда те уйдут, после чего добавила, обращаясь к Гезе, - Мы верим тебе, хантей, - голос слегка дрогнул, - Оправдай мои надежды. На карте судьба твоего и моего народов, - протянула руку к новоиспеченному послу.
Геза Назгорн: - Это великая честь, сайрэн. Я не подведу! Геза коснулся губами бусин четок, намотанных на руку правительницы. С улыбкой, грозившей превратиться из церемониальной в искренне веселую, вождь поприветствовал княгиню по-мадложански, приложив раскрытую ладонь к сердцу и лбу. Легкость и непринужденность жеста сделали бы честь любому шаграмскому придворному - Назгорн демонстрировал, что вполне вошел в роль хитроумного дипломата (однако в завершающей фазе движения щелкнул-таки каблуками совсем по-военному). - Готов доложить политическую обстановку в Меджлисе, при дворе, в Зарканде и иных провинциях Султаната, выслушать руководящие указания Великой княгини, а так же поделиться своими соображениями касательно возможных стратегий нашей миссии,- сообщил новоиспеченный посол.
полная версия страницы